Сырым сентябрьским утром заключенные концентрационного лагеря UT-11 собрались у колючей проволоки, что-то активно обсуждая. Вот уже прошло шесть лет, как они ввязались в государственную программу Рейха «Окончательное решение квартирного вопроса» и добровольно отправились в трудовой лагерь. Взамен их труда на благо Рейха им должны были предоставить квартиры в неплохом районе Берлина. Однако время шло, а квартир все не давали. Да и трудовой лагерь как-то незаметно преобразовался в концентрационный.
Естественно, заключенные пытались добиться справедливости, что-то выкрикивали охранникам, требовали коменданта. Но охранники и собаки лишь лениво на них пялились. А когда в лагерь приезжала комиссия с шишками из SS, те, узнав о проблемах заключенных, лишь посмеивались, а иногда даже, приспустив штаны, показывали им задницы.
Комендант лагеря делал вид, что ничего не происходит. Впрочем, однажды он в чем-то не сошелся с фюрером и его уволили и даже исключили из NSDAP.
В лагерь пришел новый комендант и стал наводить новые порядки. Охранники усиленно чистили свои пулеметы и покрасили караульные башни в розовый цвет. В конце концов, до нового коменданта дошла весть, что заключенным когда-то обещали свободу и квартиры, и он обещал разобраться.
Заключенным объявили, что их вопрос решается, что скоро их всех выпустят и для них строят квартиры. Правда, не в Берлине, а где-то ближе к Польше, в гетто между свалкой и мусоросжигательным заводом. Поначалу заключенным такая перспектива не понравилась, многие стали буянить, но постепенно все-таки сошлись, что гетто на свалке таки лучше, чем барак в концлагере.
Но, несмотря на обещания, ситуация с места не сдвинулась. Заключенным объявили, что в Рейхе все должно быть распорядку. Сейчас разрабатывают регламент, его нужно согласовать с Гестапо, Ананербе, всеми отделами РСХА, Гитлерюгендом и прочими инстанциями. Любят немцы бюрократию.
Заключенные, конечно, побузили, несколько человек сбежало из лагеря с петицией фюреру, но на подступах к Рейхстагу их задержала полиция. Впрочем, пропагандистская машина доктора Геббельс постаралась, и широкой общественности Рейха об этом ничего не стало известно.
Как-то к заключенным подошел молодой унтерштрумфюрер, дал им закурить и перекинулся парой слов. Он рассказал, что служит в СС недавно, и еще не стал фашистской сволочью, и уж задницу точно им показывать не будет. Заключенные стали жадно расспрашивать его про регламент, что там будет, да как. Унтерштрумфюрер сказал, что он мало что знает, но, скорее всего, квартиры в гетто получат не все. Заключенные пройдут тщательную фильтрацию, будут выяснять их происхождение, имущественное положение и т. п.
- Если вы истинный ариец с берлинской пропиской, то можете спасть спокойно! — уверенно заявил он.
- А если у меня мама — не немка, а прописка в Польше, — робко спросил кто-то
- Ну, тогда Вас, по всей видимости, отправят в газовую камеру! — бодро ответил тот.
- А если я из Австрии? — спросил другой несчастный.
- Я не могу раскрывать всех подробностей, да и регламент еще в разработке!
Кто-то из заключенных расплакался и поспешил пожаловаться коменданту.
Впрочем, унтерштрумфюрер не обиделся. Ситуация его даже забавляла. Ведь так приятно иногда пообщаться с тем, на кого привык смотреть через прицел пулемета сидя в караульной башне…